«a.m или p.m? 1313 или 404? Блэкберри Браун или…?»
Девушка ощущает леденящий холодок в ладонях, металлический корпус – она внимательно осматривает пистолет, что накануне так любезно ей вручил ее странный напарник. Strayer-Voigt Infinity – отличный выбор, только вот агент Мисора не любит оружие. И у нее есть на это причины.
Осадок от прошлых неудач, ощущение вины за проявленную слабость, чувство недооцененности и неуверенности в себе – все это перекрылось одним насущным фактом: ее выбрал L, из всех выбрал именно ее, в, общем-то, не особо значимого сотрудника ФБР, да еще и с подмоченной репутацией. Этот факт с одной стороны повышал ее уверенность в себе, а с другой – столь большая честь заставляла девушку испытывать постоянное чувство тревоги, она опасалась вновь не справиться с задачей, не подойти под роль. Мисора привыкла быть исполнителем, да, но никогда, никогда не поступала слепо по указаниям. Наоми любила думать, строить гипотезы, делать логические выводы – ведь это у нее получалось так естественно, просто само собой. Она никогда не считала службу в правоохранительных органах своим исконным предназначением. Более того, давалось бы ей, к примеру, рисование, она бы, несомненно, стала художницей. В этом была вся Мисора – будь там, куда тебя направляет судьба, там, где ты будешь наиболее полезна. Да, опять холодный расчет, все же она родилась чистейшей воды аналитиком. Даже сейчас ее мысли с бесконечной быстротой продолжают обрабатывать все известные на данный момент домыслы и факты.
«Должно быть что-то еще, что-то, что мы упустили. Я упустила. Деталь, что немедленно разрешит дилемму.»
Впрочем, если задуматься, это было не так уж необходимо. В любом случае, преступник будет пойман. А кем из детективов – это уже не столь важно. Однако… Да, Мисора все еще не доверяла Рю  – он все еще казался ей подозрительным, не говоря уже о том, что девушка сомневалась в его умении противостоять противнику в ближнем бою. Причем, что было естественно, она лично хотела надеть наручники на этого маньяка. Ведь он убил ребенка. Ребенка тринадцати лет?
Но было бы это справедливо? Миосру, на самом деле, до сих пор, преследовало ощущение, что в этом расследовании она не сделала самостоятельно ни единого весомого вывода. Паршивое чувство, правда. Рюдзаки был чудаковат, носил фальшивое имя, но девушка не могла отрицать, что с самого начала именно он умело подталкивал ее на каждый следующий шаг. Зачем? Конечно, он утверждал, что ему не важно, кому достанутся почести от раскрытого дела, ему в любом случае заплатят. Но сама Наоми была слишком совестлива, чтобы вот так нагло пользоваться заслугами другого, посему, когда L в очередной раз хвалил ее, брюнетка так активно отнекивалась, вновь взращивая внутри чувство крайней неуверенности. Достойна ли она Его доверия, достойна ли быть его руками, глазами, крышей? Она не могла отделаться от мысли, что ее вновь пытаются сделать простым исполнителем, пешкой, марионеткой. И это заставляло ее еще старательней искать ту самую недостающую деталь, спасительную соломинку, что могла бы реабилитировать ее в собственных глазах. Сейчас она была одна. Ей никто не мог помешать сделать финальный ход, единственный ход, что она могла наконец-то сделать самостоятельно… Или мог?
Мисора вдруг опомнилась. Девять часов миновало. Ни звонка от Рюдзаки, ни появления преступника. Первый вопрос решился сам собой. Теперь наступило время вновь поговорить с L.
Этот разговор оказался более длинным, чем ранее, более откровенным, почти дружеским. В этот раз агент Наоми взглянула на великого детектива совершенно с другого ракурса. И это прибавило ей решимости, пусть и недостаточно, чтобы сердце окончательно пришло в нужный ритм. Час пик все близился… Ощущение, что она что-то упустила, все возрастало. Ей снова необходим был чудаковатый напарник.
Гудок. Девушка с нетерпением ждет ответа. Она волнуется – за дело, за правду, за справедливость… за Рюдзаки Рю.

Отредактировано Misora Naomi (2013-02-22 13:56:37)

Каждый гудок эхом отзывался в ее голове. Неужели опоздала? Нет. Резкий поворот головы вправо. Часы. Невозможно, еще слишком рано. Сердце, что вот-вот, казалось, выпрыгнет из груди, восстанавливает ритм. Облегченный вздох. 
У нее еще есть 22 минуты. 1320 секунд, чтобы найти надостяющий паззл.
Думай, Мисора, думай.
- Почему Рю не берет трубку? Нет, совсем не то. С ним все в порядке. Верю.
Думай, Мисора, думай.
- Квотер Квин. Почему маленькая перевернутая b? Редкие инициалы, вот и все.
Думай, Мисора, думай.
- Запертые комнаты. Неужели запасной ключ? – Нет, хоть убей, ей больше импонируют иголка и нитка. Это никак не укладывалось в голове. Подленькое чувство, что тебя обвели вокруг пальца, просто душило. Мешало сосредоточиться. О, Мисора, если бы она знала, что это чувство – ее спасательный круг! Ее личный кнут, что подстегивает на путь к заветному прянику.
Паранойя. Да, девушка внезапно оглядывается по сторонам. Вдруг он уже где-то рядом? Вдруг их давно рассекретили? Вполне возможно, где-то за окном снайпер уже взял ее на мушку. Нет, слишком банально для Б.Б.. Тогда что? Виражи. Мысли сплетались в причудливые узоры и рождали столь безумные картины, что Наоми начинало подташнивать, ей казалось, будто она и вправду свихнулась. Игры разума – то потаенное оружие, с помощью которого противник может одержать победу, совершенно не принимая участия. Идеальное оружие. Мисора почти попалась, но нет. У нее еще был кнут: стремление решить уравнение тех трех смертей, отыскать заветное неизвестное для четвертой.
Словно в тумане девушка подходит к входной двери и нагибается в позу, в которой уже находилась однажды, позу, повышающую деятельность мозга. Но сейчас не это было важно. Важны были лишь соломенные куклы, нитка, иголка, щеколда… запертые двери, задвижка, куклы, иголка, нитка…
- Аай! – Затылком. Об дверную ручку. Если бы она не практиковалась в капоэйро и не владела столь быстрой реакцией, то удар бы пришелся прямо в висок. Благо, девушка успела вовремя повернуть голову. Иначе бы, с большой долей вероятности, она бы уже лежала в отключке. Но знаете, победители не верят в случайности. Вдруг взгляд Мисоры скользит по дверной ручке. Задвижка!
В этот миг, казалось, мир должен был перевернуться. Девушка забыла о боли, о времени и даже об L. Больше не существовало целого мира. Остались лишь она и он. Рюдзаки... А может быть лучше ББ?
В этот момент мозаика была сложена. В один миг пелена, сродная сумасшествию, спала с ее глаз, явив ей всю картину, животрепещущую картину.
"Самоубийство принять за убийство… Откуда он узнал о капоэйро?"
- Нет, Рю. – Она не может позволить ему умереть, он должен ответить за свои проступки. Лос-Анджелесский убийца ББ должен жить, искупая свою вину в нескончаемой предсмертной агонии? Нет, агент Мисора сейчас об этом совершенно не думала, а если бы задумалась - несомненно бы прониклась глубоким сочувствием. Но она лишь хотела спасти, спасти и наказать. Справедливость, справедливость выше добра – это было последнее напутствие L перед финальным поединком. Она обязана была оправдать его доверие. Возможно, милосерднее было бы позволить человеку, одержимому единой идеей фикс, завершить начатое дело. Но нет, справедливость должна была восторжествовать. Дело Лос-Анджелесского убийцы ББ должно быть раскрыто, наперекор неоспоримому факту, что его, по сути, невозможно раскрыть. Невозможно. В голове ББ. Возможно возможно. В голове L. Всецело возможно. В голове Наоми. 
Девушка срывается с места, попутно хватая в руки пистолет с наручниками, выбегает из квартиры с символическим номером 1313, тринадцатого этажа.
Нет, она может не успеть. Точно, не успеет… Один шанс на миллион – пожарная лестница. Единственный выход, последняя надежда.

Точно психодел -_-

Отредактировано Misora Naomi (2013-02-23 04:23:34)

Триумф и бессилие. Гнев и разочарование. Мисора Наоми была не просто обманута. Ею манипулировали. С ней играли. Ее использовали и обводили вокруг пальца как наивную десятиклассницу. Но вот, наконец-то она догадалась. Впервые за последние месяцы, она додумалась до чего-то самостоятельно. Бинго. Но теперь, осознавая всю свою недалекость на протяжении всего этого дела, японка не могла чувствовать истинного наслаждения от того, что все же нашла ответ, сама, без подсказок. Боже, какой абсурд! Она столько бессонных ночей провела, строя невероятные гипотезы, рисуя образ этого таинственного и, бесспорно, гениального убийцы, а тут на тебе… Этот чудаковатый паренек. Рюдзаки Рю. Смышленый, со странными повадками, бестактный, но совершенно безобидный и даже весьма обаятельный. С виду, да. Просто супер. Человек, проводивший с ней больше всего времени в последние недели, оказался серийным маньяком, чокнутым гением, который, несомненно, испытывал безмерное наслаждение, так ловко водя за нос молодую женщину, профессионального агента Бюро Расследований, к тому же.
«Ненавижу.» Да, сейчас, когда Наоми стремглав неслась по этажу, где и находилась та злополучная квартира 404, она и вправду думала, что всеми фибрами души ненавидит этого человека, человека, что заставил нашу брюнетку испытывать, наверно, самые яркие эмоции в ее жизни. Крайняя степень раздражения, граничащая с отчаяньем. Она уже почти не надеялась успеть. В каждом корпусе расположение номеров все менялось, что весьма затормаживало скорость ее стремительного забега.
Но вот. 402, 403, 404. Стоп.
- Рюдзаки, Рюдзаки, пожалуйста, где же вы? – Дверь была открыта. Когда девушка очутилась внутри квартиры, по ее носику ударил неприятный запах гари, более неприятный, чем если бы просто горела квартира. Нет, неужели она была права… Самоубийство в виде убийства. Паника.
«Он… он не мог.» Перед глазами девушки поочередно всплывают сюжеты с участием Рюдзаки, начиная с самого их знакомства. Ввиду своей терпимости, она никогда не позволяла себе подумать о нем более чем об инфантильном юноше со странностями, которому просто не стоит доверять, это лишнее. Весьма вежлив, даже добродушен, а главное - никакой мании величия и намеков на садизм… и мазохизм тоже (Ведь ему не понравилось, когда брюнетка нечаянно на него наступила?)! Нет, конечно, Мисору, как не совсем новичка в детективном деле, не удивлял сей факт. Зачастую преступники в обычной жизни оказывались именно такими вот миловидными персонами. Но нынешняя ситуация на самом деле казалась невероятной. Убийца был так близко, а казался – недосягаемым. Даже сегодня девушка была совсем не уверенна в удачном завершении операции. Ей даже казалось, что противник уже давно вычислил преследователей и сидит над ними потешается в сторонке. Впрочем, как мы видим, она и здесь была не далеко от истины.
Первая дверь – пусто. Вторая – заперта. Тихо. Никаких намеков на жизнедеятельность. Только неспешно распространявшийся запах горелой плоти.
Мисора что есть силы бьет по двери ногой. Ноль реакции. Щеколда.
- Рю, немедленно откройте, иначе я за себя не ручаюсь! – Она старательно пытается собрать волю в кулак и говорить четко и убедительно.
Брюнетка все еще питала призрачную надежду, что может хоть как-то повлиять на своего «товарища». Она не могла относиться к нему, как чудовищу. Преступнику, забравшему жизни двух взрослых ни в чем не повинных граждан и маленькой девочки. Мисора быстро привязывалась к людям, посему теперь этому чудному парнише, оказавшемуся, между прочим, сущим дьяволом, она старательно искала оправдания в своей голове. Пыталась понять. Тяжелое детство? Психологическая травма? Насилие? Она и предположить не могла, что заставило такого молодого человека вершить столь кровавые расправы, причем, с подобным скрупулёзным профессионализмом.
Впрочем, она до сих пор и не могла представить как то маленькое тринадцатилетнее дите, на которое волей судьбы был направлен ее пистолет, могло оказаться убийцей.
Хватит. Не время рассуждать. Отставить панику. Надо действовать.
- Я больше не намерена ждать. – Выстрел. Два. Три. На четвертый раз замок с отчаянным скрипом падает на пол. Преграда сломлена.
Соломенная кукла. Она не ошиблась. Нет… Лучше бы она ошиблась.
Перед глазами девушки восстала поистине устрашающая картина. Мало ли какая особа женского пола смогла бы вскоре оклематься от увиденного. Но Мисора Наоми была не типичной женщиной. Она с самого начала знала куда идет, поэтому ее умение совладать с собой в самых экстремальных ситуациях оказалось весьма кстати.
Пожарная система – выключена. Оставался единственный выход. Огнетушитель.
Брюнетка выбежала из комнаты и, казалось, через пару секунд уже вернулась обратно. Их взгляды встретились. Боль, неистовая боль сжала сердце Мисоры и не опускала. Ее прежний гнев куда-то стремительно улетучивался. В этих безумных глазах отчетливо мелькали языки пламени, а еще… еще девушка узрела там какое-то странное, неистовое наслаждение, упоение собственным сумасшествием, бесстрашием, величием. Рюдзаки смеялся. Наоми становилось жутко от этого звука. Каждая ее клеточка пропитывалась ужасом вперемешку с глубоким сочувствием. Но сейчас нельзя было давать волю эмоциям. Справедливость. Справедливость и ничего более. «Справедливость превыше всего» Вновь и вновь, словно мантру, прокручивала девушка у себя в голове слова L. Неужели она и вправду надеялась, что в этой ситуации ей может помочь самовнушение и ее высокоразвитый самоконтроль?
Вот Мисора уже направила на самоубийцу здоровую струю белой пены, которая стремительно заполоняла не только горящее тело, но и комнату, в целом.
- Рюдзаки, Рюдзаки, скажите хоть что-нибудь! – После того как пожар окончательно гаснет, девушка падает на колени перед скрюченным телом.
Жив? Умер? При смерти? Все мысли сплелись в единый неразборчивый клубок. Перед глазами вновь возникла густая пелена… Но главное было сделано – 4-ое убийство в деле о лос-анджелесском убийце ББ было предотвращено, преступник - пойман. И теперь Мисора Наоми молила небеса, чтобы организм этого с виду не блещущего здоровьем парня оказался достаточно сильным, чтобы одержать победу в поединке за жизнь. Ради чего? Она и сама не могла ответить, мысли путались.

Отредактировано Misora Naomi (2013-02-25 23:09:21)

«Жив. Жив. Жив» Заклинательно крутятся в голове одни и те же мысли. Мисора, преодолевая брезгливость и противоречивые чувства к убийце, кладет его обгоревшую голову и часть плечевого пояса к себе на колени, дабы тот, ни дай Бог, не захлебнулся в собственном кровавом месиве. Парень дышал, значит, можно было обойтись без искусственного дыхания рот в рот.
- Рюдзаки, вы меня слышите? – Несвойственным для себя беспокойным голосом лепечет девушка.
«Ну же, давайте, скажите хоть что-нибудь». Наоми ощущает, как кровь, струящаяся из не до конца прожжённых ран, пропитывает ее джинсы насквозь. Но ей все-равно. Перед ней умирающий человек, нуждающийся в срочной медицинской помощи. А значит – нет ничего более важного, чем упорные попытки его спасти.
Мисоре везет. В комнату заходит соседка. Кажется, где-то они уже пересекались. Не пускаясь в долгие повествования, агент просит гражданку срочно вызвать скорую, пожарных и… полицию.
Да. Последние сомнения давно улетучились – этот человек виновен. Виновен в убийстве мужчины, женщины и одной маленькой девочки. Наказания ему не избежать. Можно было просто надеть наручники и дождаться полиции. Но нет: оставалось слишком много вопросов. Открывшаяся правда до сих пор не укладывалось в голове. За все годы работы Мисоры в правоохранительных органах она уже многое повидала, однако, на подобные акты, как ей казалось, были способны лишь фанатики… или безумцы. Ни того, ни другого Рюдзаки, каким она его знала доселе, ей не напоминал. Ну, разве что, вторую категорию. Слегка. Однако, теперь когда она услышала тот прознающий крик, хохот подлинного сумасшествия, увидела искреннее упоение собственной кончиной, более она ни в чем не могла быть уверена. Да, теперь он представал перед Наоми и фанатиком, и психом, и убийцей; но также он дал узреть ей всю ту драму, всю трагедию личности, которую насильственно лишили права на собственное Я.
Секунды тянулись вечностью. В любой момент его тело могло не выдержать и сдаться. В любой момент Рюдзаки Рю (Или как там его звали на самом деле?) мог проститься с жизнью. Исчезнуть, умереть на коленях своей спасительницы и палача, что должна была вот-вот надеть на преступника наручники. Но она все медлила. Казалось, девушка все еще ждет, пока парень внезапно очнется. Очнется и ответит на все те вопросы, что, словно кошачьи когти скребли и не отпускали сердце японки. Да, пускай объяснит! Зачем? Почему? Это был второй раз в жизни, когда Мисору всерьез волновали эти вопросы при поимке убийцы. После первого раза ее уволили… И теперь, теперь провалить дело из-за своей личной слабости было непозволительной роскошью.
Вздох.
- Рю Рюдзаки, я арестовываю вас по подозрению в убийстве Белива Брайдсмэйда, Квотер Квин и Бэкъярд Боттомслеш. Вы имеете право хранить молчание, вы имеете право на адвоката, вы имеете право на справедливое судебное разбирательство.
«Нет, я не могу». Ее голос звучит не так уверенно как обычно. Наоми с горечью в горле с примесью болезненного триумфа в глазах застегивает наручники на запястьях больного. Правосудие торжествует. Знайте, а ведь быть справедливым и беспристрастным намного тяжелее, чем - добреньким, покладистым и всепрощающим.
- Что же сделало тебя таким? Зачем ты затеял всю эту игру?  - Шепчет она в пустоту. Мисора уверена: вряд ли до реанимации ББ сможет произнести что-то членораздельное, да и, в общем, ей кажется, что он просто не в состоянии осознавать, что происходит вокруг. Посему у нее есть аж несколько минут до прибытия спецслужб, дабы снять-таки колючую проволоку, сжимавшую душу в тески, скинуть маску и попытаться хоть как-то привести мысли в порядок.

Ура, теперь можем импровизировать.

Отредактировано Misora Naomi (2013-03-02 20:40:24)

Мисора вздрогнула, получив неожиданный ответ на собственные мысли, что сами собой слетели с ее уст в пустоту. На миг ей показалось, что это всего лишь игры воображения. И даже пролетела мысль, а не «заразил» ли ее этот безумец собственным сумасшествием? Девушка вздрогнула.
«Нет, Мисора, нечего бояться. В сущности, все мы немного тронутые.»
Но слышать голоса - это уж явный перебор. Наоми с надеждой резко опустила взгляд вниз, на обугленную макушку, что покоилась на ее коленях. Японка снова вздрогнула. Нет, с ней все оказалось в порядке. Но созерцание истерзанного полутрупа каждый раз становилось серьезным испытанием. Тело Рюдзаки оказалось на удивление крепким – даже после столь внушительных травм он оставался в сознании. Мисору этот факт, как вы догадались, совсем не радовал. Ей было бы намного проще, отлежись бы преступник без сознания до самого госпиталя. Теперь же она опасалась, что Рю может вновь попробовать что-то учудить. Однако, когда его рука совершила титанические усилия, дабы дотронуться до ее кисти, все сомнения вмиг были стерты – его сил едва ли хватало для того, чтобы поддерживать дыхание.
- Нет, не говори, молчи. Тебе надо беречь силы… - Обеспокоенным полутоном проговорила девушка. Но парень будто бы не слышал. У него были свои планы. Свои надежды.
Смысл? О чем он говорит? По мнению Мисоры, за последние месяцы он саморучно лишил свою жизнь всякого смысла, обрек себя на многолетнее прозябание в тюремной крепости. Ноами до сих пор не могла признать в нем убийцу. Парень был талантлив, она бы, возможно, даже могла представить его в роли крутого агента. Даже если учесть, что все те гениальные догадки, что высказывал ей «детектив», были заранее отрепетированы, она не могла отрицать: на столь спланированное дело был способен лишь человек, обладающий поистине незаурядными мозгами. Брюнетка и представить не могла, чтобы кто-то в здравом уме с такими данными сознательно готов был обречь себя на погибель.
При других обстоятельствах Мисора бы, несомненно, продолжила выпытывать из него подробности. Она была одна из немногих, кто еще не бросил попытки хоть на йоту разобраться в психологии различных преступников. Но здесь она не могла себе этого позволить. Она прекрасно понимала, сколь сильные боли сковывают его обожженную плоть. Девушка с трудом сдерживала на себе его взгляд. Взгляд, от которого леденела душа, взгляд, который внушал, что смерть – единственный аналог счастья. Да, поистине страшный взгляд.
- Я не убийца, Рюдзаки. Судьба уже сделала выбор за нас. – Он чудом остался жив, а значит – так должно было случиться. Мисора всегда полагалась на волю случая, волю реки, что несла ее по жизни, то и дело жестоко кидая о скалистые камни. Она не была удачлива. А если сказать честно – Мисора Наоми была просто магнитом для пакостей фортуны. Она уже давно смирилась и даже находила особое наслаждение в том, что имела возможность нести свои вечные трудности, как победный флаг, символ силы своей личности. Втихаря. Скрывая от всех окружающих.
Девушка продолжала смотреть в эти глаза. Ее решимость начинала угасать, сердце билось в отчаянном сочувствии. Ей больше не хотелось скрыться, ей больше не хотелось отвести взгляд. Мисора, будто под гипнозом, поглощённая той силой и болью, что скрывалась в их недрах, внезапно потянулась к пистолету, что был накануне так беспечно отброшен ею в сторону.
- Ты действительно этого жаждешь. Ты жаждешь смерти. Но... почему? – Оружие уже находилось в ее руке, однако, девушка до сих пор не понимала, зачем она подобрала пистолет. Она не убийца. Она не верила, что этот подстреленный беспомощный хищник, которого она совсем недавно так люто ненавидела, мог заставить ее колебаться, сомневаться в правоте своих убеждений. Но все же мысль пришла, и никуда от нее было не скрыться: если она решится, будет ли это убийством… или гуманной анестезией?

Слова Рюдзаки были подобраны идеально. Идеально для большинства колеблющихся и ищущих, кроме, пожалуй, таких неоднозначных экземпляров как Мисора Наоми-сан. Будь она чуть более тщеславна, эти слова бы, несомненно, подействовали как незамедлительное руководство к действию. Эти интонации. Этот взгляд. Все говорило о том, что предлагаемый им выход единственный правильный.
Он безнадежен. Да, казалось, в эту минуту парень искренне верил, что его жизненный путь подошел к концу, он стратил и нет ни единого шанса исправить положение. В чем именно он проиграл? Мисора не ведала. Однако, те два слова позволили ей выйти из состояния аффекта, ощутить на миг иллюзорное понимание происходящего. Это чувство… Нежелание продолжать жить хотя бы единожды проигравшим. Неудачником – по своим собственным завышенным меркам.
И тут до нее дошло: убить его сейчас - отнюдь не гуманный поступок. Отнюдь не воспеваемая многими благородная эвтаназия. Это преступление. Потакание слабости отчаявшегося человека! Человека, в этот миг наполненного, казалось, подлинной ненависти и презрения к самому себе, потому и только потому, что он оказался не столь идеален, как предполагалось. Преступника, жалевшего лишь о том, что его эпическая затея прогорела, однако, отнюдь не жалевшего о совершенных им злодеяниях. Он не молил о смерти ввиду раскаяния. Он не хотел жить лишь потому, что не мог признать своего поражения. И закончить свой жизненный путь в таком состоянии Наоми не могла пожелать даже врагу. А Рюдзаки Рю не был ей врагом. Просто в тот момент, когда он, наконец, мог стать ей другом, девушка осознала, что все это время ее откровенно водили за нос, ее потенциальный друг оказался убийцей. Была ли в его поведении хоть толика искренности? Когда она оглядывалась на свершенные им грандиозные преступления, Мисоре начинало казаться, что весь тот образ, фразы, повадки, которые так раздражали ее поначалу и так притерлись, даже в каком-то смысле полюбились, в итоге, были лишь игрой гениального лицедея.
- Д-да, ты прав. Судьба позволила мне успеть. Она даровала тебе спасение. Шанс все переосмыслить и попробовать… - Закончить девушка не успела. За окнами послышался стремительно приближающийся гул скорой помощи. Рука с пистолетом сиганула в карман, брюнетка машинально кинула взгляд в сторону шума, при этом не вставая с места и не шевелясь, дабы не причинить еще больших страданий больному убийце.
«Вот и все»
Совсем скоро его заберут на лечение. Чуть позже – будут судить. И там, в суровых стенах тюремной обители или же желтого дома, убийца обретет второй шанс. Мисора знала, что он уже не раскается. Она видела, что в своей системе ценностей он итак был воплощением облика морали. Девушка желала лишь одного. Он должен позволить себе побыть в роли проигравшего. Должен прожить свою неудачу, смириться и, наконец, обрести душевный покой. То состояние умиротворения, в котором и должно человеку покидать нашу бренную Землю. Агент Наоми не была моральной садисткой, в отличие от многих ее коллег. Она не желала преступникам смерти или адских душевных мук. Ей было достаточно того, что надлежащим образом исполнялся закон. К тому же, она до сих пор не могла отделаться от того снисходительно-покровительственного отношения, что вызывал у нее на протяжении этих нескольких месяцев юный детектив Рюдзаки Рю.
Японка больше не колебалась. Она была уверена, что и сам выживший будет вследствие благодарить свою спасительницу за то, что она не пошла на поводу его глубокого разочарования. Но не была уверена - не будет ли сама жалеть об этом, если вдруг по ее вине им будут вершиться новые злодеяния.
Наоми все еще не знала, доживет ли раненый до госпиталя. Так или иначе, все должно было случиться именно так, как случиться должно.

Отредактировано Misora Naomi (2013-03-20 23:31:14)

В следующее мгновение произошло то, чего пытливый ум Мисоры Наоми-сан никак не мог предвидеть и предугадать. Стоило девушке на долю секунды отвлечься, как обессиленный хищник вновь изъявил желание убивать. С ее стороны оказалось весьма опрометчиво так рано списывать его со счетов потенциальных угроз. На самом деле японка просто просчиталась. Она была уверена, что сил больного, при всем желании, более не хватит ни на поднятие конечностей вверх, ни, тем более, туловища. Она учла все. Кроме того, что перед ней лежал Он, Бейонд Бёздэй. Она в принципе не могла этого учесть. Ведь дражайший детектив L не посчитал нужным сообщить напарнице, с кем именно ей придется столкнуться, с кем именно ей придется играть. Люди, одержимые какой-то идеей, фанатики, - особенные люди. Они не терпят неудач – но могут стерпеть адскую телесную боль. Порой они действуют безрассудно – но всегда готовы идти до конца.
- Что ты…?? – Мисора рефлекторно хватает мужчину за запястье действующей руки, чуть выше сползших наручников. Однако, парень успевает схватиться за горло. Неудача. Мисора чувствует жжение, боль. Их кровь смешивается – царапины на шее начинают кровоточить. Будь на месте Рюдзаки кто-то другой, она бы, несомненно, тот час бы попыталась вырубить его точным ударом в область бароцепторов или солнечного сплетения. Однако, не этого ли он добивался?
Девушке показалось, что это была не месть - лишь последняя яростная попытка покончить с собой. Он хотел облегчить ей совесть? Убийство во время самообороны? Отчаянная, почти удавшаяся попытка. Даже стальные нервы Наоми могли не выдержать, продолжайся бы «поединок» чуть дольше. Инстинкт самосохранения у здоровых людей - вещь первостепенная. Однако, судьба вновь выдвигает вердикт в пользу бытия. Наверно, на сегодняшний день смертей в мире достаточно, лимит исчерпан.
Наоми, не успевшая предпринять более никаких действий, чувствует, как пальцы, что так цепко держались за ее горло, постепенно слабеют, а тело оппонента обмякает, почти что в беспамятстве, и падает в нескольких сантиметрах от нее.
Мисора вздрагивает и смотрит парню прямо в глаза, хватаясь за его пульс. Весь тот гнев, что, казалось, вот-вот мог испепелить их обоих, улетучился вмиг.
Сейчас Наоми вновь видит в этом странном существе того самого юного забавного детектива, что «ненароком» оказался на месте первого преступления, детектива Рюдзаки Рю… Но это «зря». Оно прозвучало ровным тоном, казалось, без какой-либо эмоциональной окраски. Но брюнетка поняла главное, и этого было достаточно: парню суждено было обрести новую надежду. Неужели их в будущем ждала новая игра?
Мисора не успела больше ничего подумать на этот счет. Через мгновение в квартиру уже ворвалась бригада скорой помощи и отряд полицейских с пожарными.

*** Через несколько суток. Утро.

Светлые стены больничных палат резко контрастировали с мрачными событиями в квартире №404. Наоми ждала пробуждения подозреваемого. Реанимация прошла успешно, что стало неожиданностью для всего, даже совершенно некомпетентного в этом деле, медперсонала. Теперь больной уже находился в палате, одноместной, разумеется, под капельницами. Накануне Мисоре сообщили, что он наконец-то набрался достаточного количества сил для посещений.
Она сама вызвалась допросить Бейонда – именно так, по свидетельству L, звали этого загадочного детектива-убийцу – прежде, чем этим займется следователь. Зачем? Она сама не знала. Но вряд ли из чистого любопытства. Девушка пришла не как детектив, не как агент, она пришла как, наверно, единственный посетитель в гражданском, что мог наведаться в эту палату теперь.
К сожалению, кроме имени, великий детектив не смог предоставить больше никакой информации, потому как все эти дни был серьезно занят (или сказал, что был серьезно занят). Поэтому пока Мисоре оставалось надеяться лишь на признание виновника «торжества». Если он, конечно, вообще захочет вести беседу со своей спасительницей, которую накануне так жаждал убить.

Отредактировано Misora Naomi (2013-03-25 19:20:28)

И вот девушке, наконец, дали зеленый свет. Миловидного вида сестричка вышла из палаты больного в неподдельном страхе. Видимо, слухи распространились по всей больнице. Теперь все знали, что в вип-палате номер N находился тот самый неуловимый серийный убийца, о котором давеча твердили в новостях.
Мисоре это было наруку. Шанс, что их кто-то лишний раз потревожит, сводился к нулю. Больше не было необходимости проверять его каждый час. Парень перестал «буянить», принял свое положение и стал на удивление терпим. Почему-то Наоми ничуть не удивилась, когда ей сообщили о его все новых попытках суицида. Она лично просила санитаров тщательно следить за состоянием пациента. Он нужен был им, ей, живым.
Успокоительно похлопав медсестру по плечу, брюнетка сделала шаг в палату. Просторная комната, почти хоромы по здешним меркам. И все потому, что маньяка было опасно держать рядом с другими пациентами. Ну, во всяком случае, так думал заведующий. Мисора же считала, что бессмысленно убивать беспомощных больных Рюдзаки не станет. Нет. Она была уверена: его сейчас заботили более тонкие материи.
Девушка не сразу кинула взгляд на койку. Она все еще не до конца оправилась после созерцания его свежеобожженной плоти. Подойдя к кровати совсем близко, Наоми поставила на полку звенящий пакет с десятком баночек джема, и только после этого заставила себя взглянуть на парня.
Что ж. Все оказалось не так печально, как она ожидала. Лицо было задето лишь наполовину. Смольные волосы ничем не отличались от прежних, разве что чуть укоротились, но на его-то шевелюре это было едва ли заметно. Однако, картина оставалась поистине зрелищной. Можно сказать философской, лично для Мисоры. Справа – это был тот самый Рюдзаки, что поил ее суперсладким кофе и вечно направлял на нужную мысль, слева же – ненавистный преступник, животное, хладнокровно растерзавшее девочку тринадцати лет.
Ах да. Варенье. Клубничное. Малиновое. Вишневое. Наоми самой было весьма забавно наблюдать за своим поведением накануне. Собираясь в больницу к ББ, еще из Нью-Йорка (куда она успела смотаться самолётом), она несколько раз прокручивала в голове поведение, вопросы, что будет ему задавать, его возможную реакцию и действия. И каждый раз перед ее мысленным взором неумолимо вставал Он. Тот несчастный истерзанный самоубийца, что молил ее о милосердии и пощаде. Нет, Мисора ни на секунду не сомневалась в своем поступке, однако, то чувство сострадания, что вызывали его слова, его взгляд, не могло покинуть ее и доселе. Тогда в его глазах она читала безумие, безумие, вызванное безразличием, жестокостью мира, вызванное сломленной судьбой. Но он должен был понести наказание, и самое большее, что сейчас могла Наоми сделать для него – это навестить и сделать какой-то незначительный, но умилительный жест, что делают всегда, когда навещают пациента в больнице родные. Это были сладости из ее личных запасов. Как известно, Ноами, несмотря на свой брутальный образ, сочетала в себе вместе с этим не дюжую хозяйственность, в частности – страсть к кулинарии. Конечно, она выгребла почти все - за недолгий период их общения, она поняла, что пару баночек и нет смысла нести. А ей хватит и нескольких оставшихся сполна. С недоумевающим медперсоналом проблем не возникло – конечно же, они все восприняли исключительно, как способ выудить информацию, пускай и весьма специфический, чисто женский. Сам Бейонд тоже мог вполне посчитать именно так. Но японке было по большому счету все-равно. Она сама не понимала, как может желать сделать что-то приятное столь отъявленному преступнику, обманщику, лицедею. Странный человек – Мисора Наоми-сан.
- У меня к тебе есть несколько вопросов. – Девушка поздоровалась кивком, присаживаясь на стул рядом, вопросительно глядя на Рю. У нее не повернулся язык сказать что-то вроде «доброго утра». Лицо ее как всегда оставалось невозмутимым. Ни улыбки, ни румяных щек – бледная кожа, спокойный внимательный взгляд. Ни презрения, ни прежнего гнева, ни обиды, ни злости. Ни симпатии, ни поощрения, ни похвалы. Ни даже чувства правосудия. Лишь сопереживание, природная добросердечность и попытка понять.

Отредактировано Misora Naomi (2013-03-27 14:19:53)